Памятник царю-двурушнику.
Дремучие антикоммунистические взгляды, которых с упёртостью придерживается кремлёвское руководство, толкают его на всё более абсурдные шаги — в частности, в выборе таких «кумиров» из нашей истории, какие менее всего для такой роли подходят. Например, предпоследний царь из династии Романовых — Александр III, памятник которому недавно торжественно открыли в Крыму.
Фото: kremlin.ru
«ПРАВДА» уже писала об этом событии. Сам по себе отец последнего императора Николая II, отметившийся в истории прежде всего неуёмным пристрастием к горячительным напиткам (что во многом, несмотря на все возможности придворной медицины, и привело к его кончине в возрасте всего 49 лет), едва ли заслуживает нового памятника. Но куда показательнее то, что на постаменте выбили самую, пожалуй, известную приписываемую ему громкую фразу: «У России есть только два союзника — её армия и флот». И дело даже не в том, что, как верно отметила «Правда», ряд историков считает автором этой фразы царского военного министра Ванновского. В конце концов, раз именно Александру III его яростные поклонники приписывают эту фразу, то, как говорится, ему за неё и отвечать.
А отвечать перед народом и Россией надо, потому что немного найдётся в истории примеров, когда бы броская «программная» фраза правителя так резко расходилась с реальной политикой, им проводившейся. Слова и дела Александра III являются классическим примером двуличия и двурушничества. На словах громко провозгласивший «ненужность» для России каких-либо внешних союзников, на деле этот царь навязал своей стране таких «союзничков», интересы которых вовлекли её в совершенно ненужную кровопролитную войну, унёсшую миллионы жизней.
Вся вторая половина царствования Александра III — это укрепление связей полуфеодальной России с крупным французским капиталом и выражавшими его интересы буржуазными правительствами Франции. Предоставление займов царскому двору французскими банкирами шло по нарастающей с конца 1880-х годов: самодержавные порядки мешали развиваться собственной буржуазии и потому не давали достаточно средств для развития страны. Вослед финансовым связям в 1891—1893 годах шло последовательное формирование российско-французского союза, окончательно завершившееся 4 января 1894 года заключением военной конвенции.
Таким образом, этот «царь-патриот» планировал рассчитываться за растущую долговую зависимость России обязательством оказания военной помощи новоявленному союзнику. Вот вам и «нет союзников»! В свою очередь Франция рассчитывала, как говорится, использовать по полной военно-политическую поддержку России — и прежде всего в своих колонизаторских устремлениях и возможных конфликтах на этом поприще с бурно растущей империалистической Германией. Так, сразу после оформления российско-французского военно-политического союза в 1894 году Франция резко активизировала политику колониальных захватов в Индокитае, а затем в Северной Африке.
Политика Николая II, сменившего отца на российском престоле, была абсолютно предопределена действиями последнего. Можно сказать, что Николай, оказавшись в путах финансовой зависимости от Парижа, лишь продолжал следовать по гибельной для страны и для него самого колее, проложенной Александром III. Царская Россия всё больше погружалась в пучину финансовой зависимости от своего расчётливого союзника. Достаточно лишь вспомнить, как в 1906 году Франция предоставила правительству Николая II огромную по тем временам сумму чуть менее 1 миллиарда рублей — фактически на подавление Первой русской революции. А всего за неполные 3 года — с 1904 по 1906 год — Россия набрала займов на сумму свыше 1,8 миллиарда рублей. Трудно даже точно сказать, сколько это составило бы по нынешнему курсу — в любом случае не меньше двух с половиной триллионов (!) рублей. Неудивительно, что к началу Первой мировой войны Россия имела самый большой внешний долг в мире.
Все эти займы брались на очень невыгодных для России условиях, но царское правительство, оказавшись в политическом и экономическом тупике, не видело для себя никакого другого выхода. При этом к числу кредиторов, помимо Франции, добавились Германия и Великобритания. И с последней отношения царского двора стали развиваться по нарастающей — по той же схеме, по которой Александр III попадал в зависимость от Франции. Так, уже в 1907 году было заключено англо-российское военно-политическое соглашение, которое официально и завершило формирование Антанты — тройственного англо-российско-французского союза. Вот вам и «у России нет союзников»! Благодаря Александру III и продолжавшему его политику сыну Великобритания и Франция получили такого союзника, кровью солдат которого они открыто рассчитывали решить свои нараставшие проблемы в отношениях с кайзеровской Германией. Что они и сделали в ходе начавшейся в скором времени империалистической бойни.
Кстати, с первых же её дней союзники показали свою в полном смысле слова хищническую сущность. Российской крови им было мало: в самом начале войны англичане потребовали от царского правительства «залог» за начавшиеся поставки вооружений и военного снаряжения. В качестве такого залога Россия была вынуждена отправить в закрома «доброго союзника» не менее 40 процентов золотого запаса. С тех пор прошло более 100 лет, но этого золота в России так больше и не видели.
Нет, определённо на постаменте памятника Александру III должны быть выбиты совсем другие слова: «Из-за меня у России оказались два негодных союзника — Франция и Англия. Простите меня за это, россияне!»