Ян Френкель. «Музыка эта, как наша судьба»
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
В конце 1960-х Марк Бернес впервые исполнил песню Яна Френкеля на слова Расула Гамзатова в переводе Наума Гребнева «Журавли». Присутствующий в зале Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев обнял Бернеса и воскликнул со слезами на глазах: «Спасибо! Как жаль, что нам отказано в праве плакать…» Композитор Оскар Фельцман как-то сказал, что, даже если бы Ян Френкель написал в своей жизни только три песни: «Журавли», «Русское поле» и «Калина красная», он был бы выдающимся композитором своего времени. Но Френкелю принадлежит более трёхсот песен, инструментальные сочинения, музыка к более шестидесяти кинофильмам, мультфильмам, театральным и эстрадным спектаклям, теле- и радиопередачам.
«Моя школа игры на скрипке»
Ян Абрамович Френкель появился на свет 21 ноября 1924 года в Киеве. Во время Великой Отечественной войны он навсегда исправил дату своего рождения на 1920 год, чтобы уйти добровольцем на фронт. Не зря же полное имя мальчика звучало как Ян-Томпа – родители назвали его в честь расстрелянного буржуазией в 1924 году члена Коммунистической партии Эстонии Яна Томпы.
Отец Яна был родом из белорусской Речицы (Гомельская область), мать – из украинского Дымера, что под Киевом. В дружной семье Френкелей подрастало пятеро детей – Михаил, Мария, Татьяна, Ян и Зоя. Но именно маленькому Яну отец-музыкант торжественно вручил скрипку. Он обучал сына по книге Леопольда Ауэра «Моя школа игры на скрипке». Согласно этой методике, ученик должен был заниматься как можно больше, а фальшивых нот издавать как можно меньше.
Ян целыми днями музицировал, отец прислушивался. Стоило сфальшивить, и отпрыск тут же получал подзатыльник. Благодаря такой непопулярной, но действенной отцовской педагогике, Яна Френкеля приняли сразу в третий класс музыкальной школы при Киевской консерватории.
Десятилетняя музыкальная школа-интернат для особо одарённых детей открылась в Киеве в 1934 году. Сегодня на нацистской Украине 1930-е годы неизменно называют «голодомором», на самом деле и мощные «сталинские» школы в УССР тогда строили, и способных к музыке мальчишек и девчонок собирали по всей Украине.
Игру Яна Френкеля услышал профессор Киевской консерватории Яков Магазинер. Преподаватель был поражён чистотой интонации, тем, как мальчик «сжился» со скрипкой, и взял его в свой класс.
Вскоре Ян получил право посещать занятия знаменитого композитора Бориса Лятошинского в той же Киевской консерватории.
В школе Ян Френкель сидел за одной партой с будущим автором знаменитой песни «Как тебя не любить, Киев мой!» (стихи Дмитрия Луценко) Игорем Шамо. А ещё в одном с ними классе учился Володя Шаинский, который потом наполнит советское детство солнечными песнями.
По сохранившимся сведениям, семья Френкелей проживала в Киеве на улице Жилянской, рядом с Большой Васильковской. Мальчик учился легко, любил математику, пробовал писать собственные пьесы и этюды для скрипки. Яна и Зою опекали отец, старшие дети и няня Мария – мама умерла, когда Яну было всего 12 лет.
«А просто так победы не придут!»
22 июня 1941 года Ян Френкель собрался с друзьями на киевский футбольный матч, но началась война. Уже 6 июля юношу мобилизовали на трудовой фронт в Донбасс, а его родные эвакуировались в город Чкалов (ныне – Оренбург) к сестре отца. Спустя какое-то время юный музыкант смог приехать к семье в Чкалов, где стал работать в эстрадно-джазовых коллективах, находившихся в то время в эвакуации. Известно, что Ян выступал в кинотеатре «Октябрь» на Советской улице. В ту пору в Чкалове работал Малый оперный театр из Ленинграда, где у Яна Френкеля было много друзей-музыкантов.
Но гремела война, и старшая сестра Таня, учившая когда-то маленького Яна искать на карте города СССР, ушла на фронт защищать эти города. Ушла, чтобы возвратиться к родным в строю белых журавлей…
Рослый, хорошо развитый Ян приписал себе для надёжности 4 года, и его приняли в Чкаловское зенитно-артиллерийское училище. Из-за высокого роста курсанту Френкелю пришлось шить новую форму.
В военном училище он написал свою первую песню «Шёл пилот по переулку» на слова В. Дыховичного и А. Раскина. По окончании обучения будущего композитора направили на фронт. В 1943 году юноша был тяжело ранен и после выписки из госпиталя его признали негодным к несению воинской службы.
Ян снова попросился на фронт, но уже музыкантом. Сначала служил концертмейстером во фронтовом театре эстрады при Московском городском управлении искусств под руководством А. Арнольда и Ф. Каверина – театр был отправлен на Карельский фронт.
После переформирования этого коллектива Ян Френкель поступил во фронтовой филиал Московского театра оперетты, который возглавила заслуженная артистка РСФСР певица Клавдия Новикова.
Театр прикомандировали к первому Украинскому фронту. Ян занимался музыкальным оформлением спектаклей, играл на скрипке, фортепьяно и аккордеоне.
Как вспоминал сам композитор, каждое фронтовое представление для артистов было событием. Выступали «где придётся» – на импровизированных сценах, во временных укрытиях, с кузова грузовиков и даже на крыльях трофейных самолётов. Порой концерт прерывался бомбёжкой или сигналами боевой тревоги, уводившими бойцов на передовую. А после возоб-новления концерта у артистов порой щемило сердце: в «зрительном зале» прибавлялось пустых мест.
С огромным успехом фронтовые артисты пели и играли для жителей освобождённой Европы: в польском Ченстохове, на улицах Праги. Но больше всего Яну Френкелю запомнилась одна майская ночь в Германии. Проснувшись от шума и грохота, в тревоге все выбежали на улицу и поняли: так звучит Победа. Это была лучшая музыка в мире – последние победные залпы войны.
На фронте Ян встретил свою большую любовь и будущую жену Наталью Лорис-Меликову, актрису Театра Красной Армии, с которой он счастливо прожил 45 лет.
«Мои песни – это я!»
После войны семья Френкелей переехала в Москву, им дали 15-метровую комнату в коммуналке на Неглинной.
Вскоре там появилась на свет славная девочка, которую назвали Ниной в честь мамы композитора.
Ян продолжил совершенствовать своё мастерство скрипача, импровизатора, аккордеониста – пригодились навыки, полученные во время службы во фронтовом театре. Композитор Юрий Саульский, слышавший игру молодого музыканта в послевоенные годы, вспоминал: «Всеобщее восхищение вызывал Ян Френкель. (...) Звук его скрипки был очень тёплым, полным, задушевным, интонации исключительно точными. Как сейчас вижу – большого роста, немного сутулый, он подходил к микрофону и играл на скрипке так, что всё останавливалось, замирало. Скрипка была как бы его продолжением…»
В 1948–1951 годах Ян Френкель руководил оркестром Мосэстрады и по совместительству работал аранжировщиком в Музфонде СССР.
Но вскоре скрипку пришлось оставить: он больше не мог долго играть из-за проблем с сухожилиями: сказались последствия тяжёлых фронтовых условий.
Окончательно своё композиторское призвание Ян Френкель нашёл в песне. Этот жанр стал для него, как выразился сам композитор, «оптимальным вариантом высказывания». Начался новый этап творческой биографии. Сам Ян Френкель так охарактеризовал своё обращение к песне: «Это было, словно взрыв. У меня появилась потребность высказаться, неодолимое желание передать то, что накопилось в душе за прошедшие сложные годы – годы юности, войны, годы сурового возрождения нашей земли. Такая потребность возникает, наверное, у каждого человека. Мне помогла песня. Она дала мне возможность беседовать с людьми, делиться тем, что испытал, что видел».
На рубеже 1950–1960-х годов композитором были написаны первые получившие известность песни: «Дальняя песенка» и «Годы» – обе на стихи Марка Лисянского. Следующая, «Текстильный городок», созданная с поэтом Михаилом Таничем, стала уже настоящим хитом:
Городок наш – ничего,
Населенье таково:
Незамужние ткачихи
Составляют большинство.
За следующие 30 лет Ян Френкель вырос в признанного мастера песенного жанра. Он стал одним из первых композиторов-песенников, самостоятельно исполнявших собственные произведения в авторских концертах.
«Я спешу, извините меня»
Своё самое любимое произведение Яна Френкеля я впервые услышала только в 2010 году. На вечере памяти моего безвременно ушедшего коллеги-журналиста кто-то включил песню, которая вмиг воскресила интеллигентную, чуть виноватую улыбку нашего товарища, вечно торопившегося в очередную командировку:
Лунный свет над
равниной рассеян,
Вдалеке ни села, ни огня.
Я сейчас уезжаю на Север,
Я спешу, извините меня.
Лучше, чем сам Ян Френкель, эту пронзительную песню не исполнил никто. Как, впрочем, и «Русское поле», «Ну, что тебе сказать про Сахалин?», «Август». Поэтому счастлива была прочитать у поэта Михаила Матусовского следующее: «Я люблю слушать Яна Френкеля, негромко исполняющего свои песни. Конечно, мне не однажды приходилось слышать эти песни в исполнении профессиональных певцов и хоровых ансамблей. Но есть в авторской трактовке своя прелесть, своё обаяние, свои особенности… Более того, в пении Френкеля я узнаю характер самого композитора – его сердечность, мягкость, лиричность, его отношение к людям».
Тембр голоса у Френкеля был на редкость красивый, с бархатной теплотой. Да и сам он, по словам дочери Нины, в жизни был таким же тёплым, как и в творчестве.
Стихотворение Константина Ваншенкина «Я спешу, извините меня» композитор прочёл в газете. Они ещё не были знакомы, а поэт, как выяснилось при встрече, даже не знал о существовании такого музыканта.
Впоследствии Ян Френкель и Константин Ваншенкин создали замечательные, популярные в народе песни.
Самого Френкеля можно было тоже часто видеть с чемоданом в руке. Он много ездил по стране с концертами в силу своей популярности и мобильности – ведь ему не нужны были исполнители.
«Ну, что тебе сказать про Сахалин?»
Активная гастрольная концертно-просветительская деятельность Яна Френкеля началась с 1960 года. С этого времени и до конца своих дней он ездил в составе творческих делегаций по всей стране – от Прибалтики до Дальнего Востока. Бывал не только в крупных городах, а зачастую в небольших селениях, даже таких, куда не так-то просто добраться. Его командировали ЦК ВЛКСМ, радиостанция «Юность», Союз композиторов СССР и Союз композиторов РСФСР.
Поэт Игорь Шаферан, часто деливший поездки с Яном Френкелем, вспоминал: «Нам приходилось выступать во многих местах, даже и там, где не было ни настоящих концертных залов, ни комфортабельных гостиниц. Туда не отправишься просто так, на экскурсию, поэтому мы были рады, когда представлялась возможность поехать в строящиеся города, к добытчикам нефти и газа, к рыбакам или морякам северных морей».
Из такой поездки была привезена песня Яна Френкеля и Михаила Танича «Ну, что тебе сказать про Сахалин?»:
Над Сахалином низко облака,
Но я встаю над сопкой
спозаранку,
Показываю солнце рыбакам
И шлю его тебе на Якиманку.
«Песня начинается со знания жизни, – утверждал Ян Френкель. – Сидя дома не напишешь о том, что делается, например, в Братске… Люди, ритм жизни, душевный настрой. Это ведь тоже надо увидеть своими глазами! Потому что человеческий «климат» со временем меняется. И он знает молодость и дряхлость, и ему свойственны лихорадка, жар дерзаний и спокойное похолодание. Нужно понять, почувствовать и всё это передать в песне».
А люди в советских городах и посёлках рады были встрече с композитором Френкелем и его творчеством, ведь он создавал в зале неповторимую, удивительно душевную атмосферу.
«Если ты провёл 18 часов в самолёте и за эти 18 часов, миновав три материка, оказался на противоположном конце земли, и если на этом противоположном конце идёт дождь... нет, дождь не то слово – льёт, как из хорошей цистерны, и если из-за этого ливня ломаются все планы первого же дня – тебе не до песен, – писал об одном из таких концертов журналист Александр Кикнадзе. – Но на эстраде был рояль. А к роялю подсел Ян Френкель и запел песню... Он только начал, потом пели все.... А было нас сто человек – из Москвы и бухты Тикси, из Ленинграда и Норильска, из Таллина и Алма-Аты... Сидел на эстраде за роялем высокий добрый волшебник с усами, в которых можно было спрятать улыбку, волшебник с тёплым взглядом, и прогонял куда-то далеко дурное настроение…»
Однажды, для того чтобы послушать «живого Френкеля», жителям одного из сёл пришлось сносить стену: в клубе не оказалось рояля, и нужно было принести его из школы, но инструмент не пролезал в дверь.
«Летит, летит по небу клин усталый…»
«Мои песни – долг перед теми, кто не дослушал их тогда, в 41-м», – говорил Ян Френкель.
Дагестанский поэт Расул Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном аварском языке. Оно звучало, как реквием по его брату Магомеду, погибшему в боях под Севастополем, по его брату Ахильчи, без вести пропавшему военному моряку.
Стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир», №4 за 1968 год. Наум Гребнев – известный переводчик восточной поэзии – встретил войну на границе, под Брестом. Отступая вместе с Красной Армией, Гребнев попал в знаменитое Харьковское (Изюм-Барвенковское) окружение, вышел одним из немногих; форсировал Северский Донец, воевал под Сталинградом. Был трижды ранен, и после последнего ранения 12 января 1944 года война для него закончилась. В перевод стихотворения «Журавли» Наум Гребнев вложил и свою память о войне.
Эта песня рождалась в муках. Певец Марк Бернес яростно спорил с переводчиком Гребневым, который не соглашался с тем, что его и Гамзатова надо переписывать. Марк Бернес был упрямым. Самому Бернесу воевать не довелось. Но, находясь вместе с эвакуированными киностудиями страны в Ташкенте (1941–1944 гг.), он принимал активное участие в съёмках фильмов на военную тему, играл роли солдат и командиров.
Расул Гамзатов относился к Марку Бернесу с большим уважением и знал от других поэтов: если тот настаивает на изменениях в тексте, то хуже от этого текст не становится. «Мы с переводчиком сочли пожелания певца справедливыми и вместо «джигиты» написали «солдаты» (гамзатовские «Журавли» начинались строкой «Мне кажется порою, что джигиты…». – Авт.). Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание», – говорил Расул Гамзатов. Были сделаны также некоторые другие изменения и сокращения. Одновременно с работой над текстом шла работа над музыкой. С просьбой о написании новой песни Марк Бернес обратился к фронтовику Яну Френкелю, с которым до этого сотрудничал. Стихи композитору понравились. Но вот с музыкой к уже окончательно отработанному варианту текста у него дело не заладилось. Френкель никак не мог найти даже контуры будущей мелодии. Только два месяца спустя он решил, что будущую песню, возможно, лучше начинать с вокализа. На удивление, напев вокализа родился быстро, а за ним на одном дыхании возникла и основная мелодия.
«Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и... расплакался», – вспоминал Ян Френкель. – Он не был человеком сентиментальным, но случалось, что плакал, когда ему что-либо нравилось».
«Журавли» Гамзатова и Гребнева, Френкеля и Бернеса продолжают кружить над миром, защищая его от войн:
Они до сей поры
с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто
и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
«Этот негромкий вальсок…»
В кино музыка Яна Френкеля впервые прозвучала в середине 1960-х. До этого в фильмографии композитора значились только мультипликационные работы.
Слышишь, тревожные
дуют ветра?
Нам расставаться настала пора.
Кружится, кружится
пёстрый листок,
Кружится, кружится
старый вальсок,
Старый, забытый, старый,
забытый вальсок.
Песня Я. Френкеля на слова К. Ваншенкина «Вальс расставания» украсила фильм режиссёра Павла Любимова «Женщины» (1966).
«Многие из моих сочинений написаны в форме вальса, – отмечал Ян Френкель. – И это не случайно: форма вальса представляется мне наиболее доверительной. Всегда особое, щемящее чувство вызывает духовой оркестр, играющий вальс. Кроме того, вальсу доступен большой образный диапазон – от невзыскательной простодушной лирики до разговора на высокие темы – о преданности и любви к Родине, о мужестве и героическом прошлом».
Юная певица Нина Бродская исполнила в фильме «Женщины» песню Яна Френкеля на слова М. Танича «Любовь-кольцо» и стала знаменитой на весь СССР.
В разгар съёмок кинофильма «Новые приключения неуловимых» (1968) скончался его композитор, знаменитый Борис Мокроусов (автор песен «Одинокая гармонь», «Сормовская лирическая», «Когда весна придёт не знаю», «Вологда», «Бьют свинцовые ливни» и др.).
Режиссёр картины Эдмонд Кеосаян в поисках нужной ему песни обратился к композитору Френкелю, и тот предложил ему своё «Русское поле» на стихи поэтессы Инны Гофф:
Поле, русское поле…
Светит луна
Или падает снег, –
Счастьем и болью
вместе с тобою,
Нет, не забыть тебя
сердцем вовек.
Ян Френкель играл в этом фильме эпизодическую роль скрипача из варьете Бубы Касторского. В картине также звучали зажигательная «Погоня» Френкеля на слова Роберта Рождественского и комические куплеты «Я – одессит, я из Одессы, здрасьте!», которые исполнял сам Буба Касторский (Борис Сичкин).
Песня «Русское поле» из приключенческой ленты о юных героях Гражданской войны мгновенно ушла в народ.
«Русское поле» – музыкальный символ Отчизны нашей», – утверждал известный композитор Родион Щедрин.
«Много у нас песен о Родине, её величии и размахе, просторе eё полей и небес. И эта – одна из лучших», – писал о «Русском поле» поэт Михаил Матусовский.
В последнем фильме трилогии Э. Кеосаяна о красных дьяволятах – «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» – звучат семь песен Яна Френкеля, в том числе – «Над окошком месяц…» на слова Сергея Есенина:
Над окошком месяц.
Под окошком ветер.
Облетевший тополь
серебрист и светел.
Песня Яна Френкеля на слова Михаила Танича «Страдания» («Обломал немало веток, наломал немало дров») стала лейтмотивом трогательной и смешной киноленты белорусского кинорежиссёра Игоря Добролюбова «Белые росы» (1983). Исполняет её младший сын главного героя Федоса Филимоновича Васька Ходас (Николай Караченцов).
Ян Френкель каким-то невероятным чутьём так подбирал музыку к той или иной картине, что она врезалась в память мгновенно и на годы. За всю свою творческую биографию композитор создал музыку к более чем шестидесяти советским картинам.
«А любовь ещё сильней, чем расстояния!..»
«Для меня всегда труден выбор автора стихов», – признавался Ян Френкель.
Поэт Евгений Долматовский отмечал, что Френкель искал в стихах то, что ему близко и необходимо как гражданину и музыканту. Он должен был ощущать стихи как бы своими, старался выявить и усилить заложенные в них мысль и чувство, да так, чтобы не заглушить их в угоду замысловатому обороту музыкальной фразы. Создавалось ощущение, что музыка – лишь тихий аккомпанемент, сопровождение. На самом деле – налицо единство и тактичное, уважительное отношение к слову. А образ и мысль были уже общим достоянием композитора, поэта, исполнителя и слушателя.
Яну Френкелю нравилось, как исполняли его песни Марк Бернес, Нина Бродская, Иосиф Кобзон, Эдуард Хиль, Майя Кристалинская, Анна Герман, Владимир Ивашов, Андрей Миронов, с которым они дружили.
Композитор успешно сотрудничал с Константином Ваншенкиным, Михаилом Таничем, Игорем Шафераном, Робертом Рождественским, Расулом Гамзатовым, Михаилом Матусовским, Анатолием Поперечным и другими известными поэтами СССР.
Настоящие песенные шедевры Ян Френкель создал в творческом тандеме с поэтессой Инной Гофф. Коренная москвичка из опалённого войной детства, Инна в 13 лет работала в эвакуированном в Казань госпитале. После войны поступила в Литературный институт имени
М. Горького, на семинар поэта Михаила Светлова. Затем сменила направление и перешла на семинар к прозаику Константину Паустовскому. Стихи писать продолжала, но уже «для себя». После того как муж Инны, поэт Константин Ваншенкин, познакомил её с композиторами Эдуардом Колмановским и Яном Френкелем, эти стихи превратились в любимые народом песни.
Самая знаменитая из них – «Русское поле» на музыку Яна Френкеля, которую Расул Гамзатов предлагал сделать Государственным гимном России. Но есть у Яна Френкеля и Инны Гофф ещё и жемчужины любовной лирики, хорошо известные поклонникам советской песни.
И зачем с тобою
было нам знакомиться,
Не забыть вовек теперь
мне взгляда синего.
Я всю ночь не сплю,
а в окна мои ломится
Ветер северный, умеренный
до сильного.
Это нашу память обжигает «Ветер северный», особенно если звучит он в исполнении вокально-инструментального ансамбля «Голубые гитары». Мелодичная песня, переливаясь светлой грустью, оставляет нам мудрость:
Только сердце у людей
сильнее разума,
А любовь ещё сильней,
чем расстояния!
Так же оживают наши самые сокровенные воспоминания при первых аккордах задумчивого «Августа»:
Скоро осень, за окнами август,
От дождя потемнели кусты,
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты.
Пусть даже у кого-то из нас и не было в жизни подобной ситуации, а просто с этой песней совпали годы юности.
Из комментариев на сайте «Кино-театр.ру»:
«Ян Френкель – один из наиболее любимых моих композиторов и исполнителей СССР. Сотни раз по жизни возвращаюсь к его песням, к его голосу, музыке…» (Светлана Апшева, г. Нальчик)
«Удивительно обаятельный, талантливый и красивый человек. Мои детство и юность прошли в Янгиере, куда папа приехал в 60-е годы осваивать Голодную степь в Узбекистане. Ян Френкель и Лев Ошанин были у нас и написали песню «Янгиер» (Гульназира Зарипова, г. Владивосток).
«Здесь Отчизна моя…»
«Песни Яна Френкеля начисто лишены какой бы то ни было идеологии», – пишут сегодня те, кто продолжает уничтожать СССР. Они не желают понять главное: всё творчество композитора Яна Френкеля, словно солнцем, пронизано советской идеологией.
«Начало истории нашего государства это, в сущности, и начало истории советской песни», – писал Ян Френкель, обладающий немалым публицистическим талантом.
В 1970-е годы началась работа над новой музыкальной редакцией Гимна СССР. Комиссию возглавили Г. Свиридов и Д. Шостакович. На рассмотрение была представлена масса вариантов, и самым совершенным из них посчитали работу композитора Яна Френкеля.
Ян Френкель просто превращал мирную и счастливую жизнь СССР 1960–1970-х годов в музыку.
Поэтому, скажем словами из его «Вальса расставания», «музыка эта, как наша судьба».
Вспомните, как светло и радостно звучало по всей стране:
А почта с пересадками летит
с материка
До самой дальней гавани Союза,
Где я бросаю камушки
с крутого бережка
Далёкого пролива Лаперуза.
В песне Я. Френкеля на слова
И. Шаферана «А самолёты сами не летают…» есть такие строки:
А вездеходы сами не шагают,
А новостройки сами не растут.
В СССР новостройки вызывали чувство радости: города расцветали для народа. В нынешней капиталистической России новые дома строятся частными фирмами ради прибыли, поэтому в песни они не попадают.
Капитализм вообще не пригоден для воспевания – в этом мы убедились за последние 34 года. Буржуазная идеология, которой у нас якобы нет, не дала ни одного песенного произведения советского уровня.
25 августа 1989 года Ян Френкель вместе с семьёй отправился отдыхать на Рижское взморье и там скончался. Во время проводов Маэстро кружили «Журавли» – над Новодевичьем кладбищем Москвы, где хоронили композитора, над его русским полем.
Вот и всё. Я звоню вам с вокзала.
Я спешу, извините меня…