Публицист Валентин Симонин: Самоидентификация антисоветчиков и русофобов
В нынешней Российской Федерации некоторые так называемые «творческие люди» в полемике с обществом в выплёскивании на публику своих собственных антикоммунистических и русофобских настроений впадают в такое сильное возбуждение, что теряют элементарную возможность контролировать свои слова. Подчас их так сильно заносит, что некоторые из них ради «красного словца» начинают врать самым беспардонным образом.
Недавно мне попалась на глаза книга Андрея Максимова «Неностальгическая антисоветская книга», изданная в Санкт-Петербурге в 2021 году. В издательстве «Питер» её определили как «Научно-популярное издание», а в анонсе сообщили читателям: «Антисоветская книга» известного писателя, телеведущего, театрального режиссёра и психофилософа АНДРЕЯ МАКСИМОВА – это честный, лишённый каких бы то ни было ностальгических нот, жёсткий рассказ о жизни в СССР.
– Я хочу, чтобы мои дети знали правду о том, как мы жили в стране «победившего социализма», – говорит автор книги. – Мои ровесники и люди чуть старше или моложе имеют свой взгляд на жизнь в СССР – его не изменить. А вот молодые – хотелось бы, чтобы знали, как жила страна под руководством Коммунистической партии.
Отмечу, что книга выпущена достаточно большим тиражом – 1700 экземпляров. Этот факт настораживает. Дело в том, что нынешние издательства уже давно живут по такому принципу: вы можете заказать печатание вашей книги любым тиражом, оплачивайте счёт, а потом забирайте все тома и сами их распространяйте, продавайте или бесплатно дарите, можете получить какой-то доход, но можете и прогореть – это уже ваше личное дело. При таком подходе абсолютно не удивительно, что некоторые книги выходят минимальным тиражом в 100 или даже 50 экземпляров, а тут 1700. Воля ваша, Андрей Маркович, я могу ошибаться, но, думаю, что с печатанием вашей книги столь крупным тиражом, вам, как мне кажется, кто-то финансово помог. Кто? Да тот, кто заинтересован в развешивании лапши на уши тем самым «молодым», о которых вы так трогательно беспокоитесь. В рекламных целях про вашу книгу написали, что она представляет собой «честный, жёсткий рассказ о жизни в СССР». Хочу отметить, что про того, кто написал этот текст (не вы ли сами его и накатали?), можно сказать, что он съязвил очень ядовито! На самом деле ваш труд просто переполнен самом диким враньем.
Естественно, я не собираюсь, да для меня и нет необходимости, делать детальный разбор всех «загогулин» автора книги. Если кому-то она попадёт в руки, при чтении, он сам убедится в нечистоплотности автора. Приведу только два примера. Он признаёт, что квартиры гражданам выдавали бесплатно (кооперативные упоминает), но «бесплатные квартиры нельзя ни продать, ни обменять. Понимаете, да? Чисто советский подход: квартиру тебе государство выделяет, но сделать ты с ней ничего не можешь». С этим своим заявлением, он очень сильно рискует когда-нибудь попасть в неприятную ситуацию. Его собственный сын однажды придёт к нему с книжкой в руках и спросит кроха: «Папа. Зачем же ты обманывал народ? Вот ведь ещё в 1969 году, когда тебе было уже десять лет, писатель Юрий Валентинович Трифонов опубликовал повесть «Обмен». В ней рассказана история обмена жильём с целью объединения одной семьи. Да, по разным причинам, в том числе и личностным, этот процесс был тяжёлым, но ведь всё же он состоялся. А многие другие люди более спокойно обменивали своё жильё. Как же так?» Ну, и что же он ответит на эти вопросы? А, что он может ответить? Да ничего! Прикинется шлангом и махнёт рукой, мол, о чём ты говоришь сынок?
И второй пример, его рассказ об учёбе на моём дорогом факультете журналистики МГУ. Одно странное обстоятельство: в книге он утверждает, что учился на вечернем отделении, но в интернете есть информация, что учился он на заочном. Ну, заочники ведь тоже учились вечерами, но дело в том, что, как он вспоминает, учиться он приступил в середине семидесятых годов, а вот закончил факультет где-то через полтора десятка лет, в 1989 году. Да, на факультете к тем студентам, которые уже работали в журналистике, относились очень либерально, но, учиться так долго на вечернем факультете – это уже даже не либерализм, а просто какой-то маразм. Да и зачем дурить читателей по такому простому вопросу? Это что, свойство характера?
Андрей Маркович весьма правильно упоминает те предметы, которые изучались студентами. Но и тут он проявляет своё высокомерное неудовольствие. «Вы не поверите, но нас учили. Например. Таким предметам: «Анализ экономики сельскохозяйственных предприятий». «Анализ экономики промышленных предприятий». К слову сказать, вся мировая история искусств была изучена нами за один семестр первого курса… Потому что искусство для советского студента гораздо менее значимо. Нежели жизнь сельскохозяйственного предприятия». Ох, ты, какой умник! Он что, не знал тогда и не знает сейчас, что для глубокого изучения каких-либо дисциплин существуют совершенно разные институты. Факультет журналистики готовил работников печати и радио широкого профиля, то есть в случае необходимости специализироваться на тех направлениях, которые были нужны там, куда они попадали по распределению, но каждый студент имел возможность самостоятельно, углублённо заниматься и какими-то другими науками. Как выпускник факультета, я знаю, что некоторые мои однокурсники продолжали учёбу в качестве аспирантов в других вузах, в том числе и в тех, где они становились литературоведами, искусствоведами, и даже дипломатами.
Ну, это на сегодня, как говорится, всё о нём. Теперь несколько слов о других персонажах. Я уже долгое время присматриваюсь, т. е. вчитываюсь в творчество колумнистки газеты «Новые известия» Алины Витухновской. Она почти не скрывает своего скептического отношения к советским людям, демонстрируя более или менее заметную русофобию. Вот, например, 5 декабря, она тиснула статейку под весьма смелым заголовком: «Васнецовские лица чудовищ, или за что вас не любят». Ну, очень мобильная девушка, прямо с места в карьер наносит удар ниже пояса, или плюёт россиянам прямо в лицо: «Всё российское бытие сводится к отчаянной попытке снять нервное напряжение подручными способами, не улучшая объективных жизненных обстоятельств, к бессмысленной и бесполезной попытке найти комфорт в дискомфорте... В критической ситуации любой человек спасает свою жизнь. А тут – полное безразличие. Причём эти же люди грызлись за квадрметры, за копейки. Но теперь отринули свою витальность, сбросили как ненужный балласт. Похоже, мы имеем дело с глубокой социальной депрессией, неким общим чувством животного отчаянья, которое обнуляет все предыдущие ценности».
Признаюсь, я давно уже хотел несколько вздрючить эту смелую девочку, но у меня было смутное ощущение, что она сможет выкинуть нечто такое, что будет посильнее, чем Фауст Гёте. Моя интуиция меня не подвела. Именно в этой своей статье она для подкрепления своих несколько с сумасшедшинкой мыслей процитировала некоего пианиста и дирижёра Андрея Гаврилова, который где-то, может, ей по телефону, высказал своё «просто личное мнение». Вот оно: «Около 35 лет назад я удивлялся отсутствию у россиян инстинкта самосохранения, как и многих других жизненных инстинктов, но даже тогда понял, что человеку жизнь не нужна, когда разрушаются все исторически сложившиеся жизненные узы до кусочков. Это вовсе не антизаслуга последних десятилетий нежити РФ, а целенаправленное разрушение большевиками жизненно важных связей людей». Признаться, меня заинтересовал этот «пианист Сердюк», сунулся в интернет, а он там присутствует. Оказывается, что даже пользуется известностью как бывший советский музыкант. В своё время он сбежал из Советского Союза, живёт где-то в Западной Европе, при Горбачёве получил советский паспорт, сейчас у него, надо полагать, есть и российский паспорт, иногда даже приезжает на гастроли. Надо полагать, что публика ему аплодирует, но, как мне представляется, публики у него очень сильно убудет, когда народ узнает, что он из себя представляет.
А вот для раскрытия его внутреннего «Я» он сам сделал больше, чем кто-либо другой. В марте 2014 года издательство «СЛОВО/SLOVO» опубликовало на русском языке в России его автобиографическую книгу «Чайник, Фира и Андрей», вышедшую в свет на английском и русском языках в США в 2011 году. В ней он рассказал о периоде своей жизни от окончания Центральной музыкальной школы в Москве в 1973 году и до отбытия из СССР в 1985 году.
Предлагаю вниманию читателей один отрывок из этого опуса, знаю, что нормальному человеку читать его будет противно, но сделать это надо, чтобы увидеть истинное нутро подобных негодяев, подчас улыбчивых и внешне добропорядочных.
«…Это были самые смешные концерты в моей жизни. Я их вспоминаю, когда мне грустно. Участвовать мне в них пришлось раз тридцать в незабвенные годы «дорохих наших сосисок сраных». Концерты эти проходили всегда по одной и той же обкатанной и проверенной схеме, несмотря на то, что ставили их разные режиссёры. Торжественно и чинно входило в свою ложу Политбюро. Все, хлопая, вставали, начинались «бурные и продолжительные аплодисменты». Когда Лёня переставал сдвигать, как тюлень ласты, свои ладоши – публика садилась… Открывается занавес, и на заднике сцены начинает «полоскаться» то, чему в этот день полоскаться положено. На день рождения Ильича – полощется его опостылевшая всем героическая физиономия. Хор тоскливо тянет «Песню о Ленине». Перед знаменем стоит его гипсовая башка, размером чуть не со статую свободы. Огромная лобная кость головы Ильича опровергает самим своим существованием все теории краниологов. Я всегда с ужасом думал, что будет, если проклятая черепушка свалится? Меня успокоили знатоки – рассказали, что башка пустая, даже и не гипсовая, а раскрашенная под гипс, из пенопласта.
На торжественных концертах, посвящённых первому в мире государству рабочих и крестьян, полощется кровавое знамя и звучит песня о СССР: сивый мерин-певец или хор сивых меринов, грозно набычившись, сурово поёт патриотическую белиберду, в которую никто не верит и которую никто не слушает. На революционных праздниках – полощется революционное знамя; и певцы, и хор с исступлённо верными партии кувшинными рылами поют ещё более сурово и грозно песню о ВОСРе (о Великой Октябрьской Социалистической Революции).
После полоскательного и свирепого открытия следовал обычно лирический номер. Для контраста. Либо Ниловна ласково порычит что-то про родину, либо выйдет какой-нибудь огромный толстяк (например, Булат Минжилкиев) и споёт «Русское поле». Когда этот киргизский Пантагрюэль проникновенно заканчивал песню словами «Здравствуй, русское поле, я твой то-о-о-нкий колосок», мы, артисты за сценой, валились на пол от хохота. А дальше номера бежали подряд, один за другим, как вагоны длинного товарняка. Кремлёвское сквозное действие – на прострел слабых душ, разомлевших перед телеэкранами строителей коммунизма, участников битвы за урожай, воинов-интернационалистов и бойцов невидимого фронта.
«Нормальные люди» на этих концертах выступали редко… Вот побежали на сцену беспомощные нимфетки в белых колготках. Во что они наряжены и что у них в руках – зависит от темы концерта. Октябрята, демонстрирующие трогательную радость потому, что их вырастил дедушка Ленин, – в коротеньких школьных платьицах. Если концерт посвящён Союзу республик свободных, то нимфетки выбегают как бы в национальных костюмах, зачастую тоже длиною только до бедрышек, а под ними узбекские шароварчики. Разумеется, полупрозрачные.
Для тех членов Политбюро, которые любят девочек покрупней и постарше, танцует ансамбль «Школьные годы». Там старшеклассницы в широких юбочках кружатся так, что трусики и то, что под трусиками, прекрасно видно. Загляденье для советских фараонов и их челяди! Ну, а для совсем уж «нормальных мужиков» – вдосталь попляшут спелые девки из краснознамённого какого-нибудь ансамбля песни и пляски. Эти будут, не стесняясь, задирать военные юбки до трусов и лихо отдаваться в танце. Согреют сердца партийным бонзам и их самые дорогие, совсем уже китчевые, «народные коллективы». Бравые «а-ну-ка-парни» будут вышагивать страусиными шажками, вытягивая ножки в сапожках и имитируя деревенскую удаль. Прошлись бы они так по настоящей среднерусской деревне – мужики бы животы от смеха надорвали, а потом – колами по хребтам. «А ну-ка-девушки» пойдут лебёдушками, неестественно, как бы «по-деревенски», не забывая, однако, периодически заголять ляжки и задницы. Ближе к концу выбегут веером на сцену счастливые моисеевцы. Это настоящие артисты, они точно знают, как и что, в каких пропорциях и темпах демонстрировать! Советский «Мулен Руж».
Выплывут громадными бюстами вперёд «душевные» Людмила Зыкина и Ольга Воронец, обе в шикарных русских платках, сделанных в Италии. Разведут полные свои руки с подагрическими пальцами в бриллиантовых кольцах, и завоют дурными «народными» голосами, напоминающими пожарные сирены: «Я люблююю сваю зе-е-е-емлю-ю-ю, родныые кра-я-я-я-а-а-а-а…»
Вот, пожалуй, и всё! С ним всё ясно, как всё ясно и с другими персонажами этой моей статьи. В заключение хочу отметить только одно. В Советское время власти совершенно зря пытались удержать некоторых граждан от отъезда на ПМЖ за границу. Ну, вот уехали бы они, воздух бы в стране без этих антикоммунистов, а также откровенных русофобов был бы чище. В интернете на сайте Телеведущий.ру высказана информация, что Андрей Максимов планирует в старости поселиться в Израиле, чтобы провести там свои последние годы. Вот и славненько, переживать по поводу его отъезда мы не будем!