Е.Е. Мельник: Не ведают, что творят. Об итогах октябрьской сессии Брянской областной думы
Октябрьское пленарное заседание Брянской областной думы началось необычно. В зал заседаний были приглашены члены семей военнослужащих, погибших на СВО, для посмертного вручения их боевых наград. Картина была душераздирающая. На сцену поднимались вдовы, дети и родители погибших брянских бойцов. Присутствующие стояли молча. У многих наворачивались слёзы на глаза. Смотреть на осиротевших детей и овдовевших заплаканных женщин было действительно больно…
После церемонии, усаживаясь на своё место в президиуме, сразу заговорил губернатор Александр Богомаз. И неожиданно выдал фразу: «Когда вручал награды, подумал: неужели мы оставим без поддержки этих детей?». Было бы понятно, если бы эти слова были навеяны эмоциями, как он сам попытался пояснить. Но тут Александр Васильевич неожиданно вернулся к теме предыдущей сессии, когда прокуратура опротестовывала отдельные положения Закона Брянской области № 69-З «О дополнительных мерах социальной поддержки отдельных категорий военнослужащих, сотрудников федеральных государственных органов, лиц, поступивших в добровольческие формирования, работников специализированного государственного предприятия, а также членов их семей».
Это сразу поставило под сомнение возвышенность и искренность той атмосферы, которая была навеяна только что окончившимся вручением наград. Возникло стойкое ощущение, что церемония и последовавший за нею губернаторский спич были «заготовкой».
Так и получилось. Смысл речи Богомаза свёлся к ответственности перед семьями тех, кто защищает Отечество, но, мол, Брянская область не может кормить всю страну, поэтому протест прокуратуры несправедлив.
Честно говоря, меня покоробил сам факт, того, что после драматического ритуала приходится вновь возвращаться к теме денег, которые сегодня ветераны специальной военной операции или их близкие пытаются получить через суды.
Суть следующая: если доброволец ушёл на СВО через Брянский военкомат, но не был зарегистрирован по месту жительства в Брянской области, то в отношении него и членов его семьи региональный закон о мерах допподдержки фактически не работает. То есть, должно действовать законодательство того субъекта федерации, где боец был зарегистрирован, а не откуда он ушёл на СВО. Получается, если брянская девушка вышла замуж за такого парня, да ещё родила от него детей, то область оказывать поддержку им не желает?
Такое отношение выглядит не только несправедливо, а вообще дико! Не кажется ли, что это напоминает сегрегацию брянских семей из-за места регистрации отца семейства? И таких семей уже не один десяток! Вот именно это положение закона обоснованно опротестовывала прокуратура!
Возникают досадные обиды: когда шла речь о рекрутстве через брянские военкоматы, так зазывали всех, и областные чиновники хвалились рекордами! А как дело дошло до соцподдержки ветеранов, то начали ставить перед ними правовые барьеры. Так, быть может, на социальной рекламе, которая развешана повсеместно, нужно сразу писать хотя бы мелким шрифтом: «Только для жителей, зарегистрированных в Брянской области»? Как-то некрасиво всё это получается, непорядочно...
Когда в сентябре на сессии обсуждался этот протест прокуратуры, я не просто так спросил у руководителя департамента социальной защиты «цену этого вопроса» – сколько всего бюджет уже должен выплатить тем, кто ущемлён законом. В ответ получил лукавый ответ, что в перспективе эта цифра стремится к бесконечности. Может, чиновник не был готов назвать эту цифру сходу и поэтому ответил образно, но выглядело сие так, что вся страна кинется в Брянскую область за соцподдержкой для участников СВО и членов их семей. Но ведь речь идёт только о тех, кто ушёл через военкоматы Брянской области! Так зачем так высказываться? Звучит, как минимум, обидно.
Когда перед сессией мы с Андреем Архицким обсуждали этот вопрос, то он, как руководитель фракции КПРФ, объяснял мне, что власть не должна выстраивать так отношения с ветеранами и членами их семей. И напомнил, что всё это очень ему близко и знакомо: Родина отправляла воевать нас в Афганистан, мы честно выполнили свой воинский долг, а когда в 1990-х нам стали говорить: «Мы вас туда не отправляли», обида, безнадёга и ожесточение поломали многих ребят.
О дальнейшем ходе сессии можно было бы не писать, если бы не инцидент, который был больше похож на недоразумение. Однако реакция депутатской «публики» неискушённого стороннего наблюдателя могла бы повергнуть в шок.
Известно, что Андрей Георгиевич Архицкий воевал в Афганистане и награждён орденом Красной Звезды. В своём последнем боестолкновении под Баграмом получил тяжёлое ранение. В результате осколочного поражения была повреждена шейная артерия. Благодаря грамотным действиям санинструктора удалось остановить кровотечение и выиграть драгоценное время для транспортировки в медсанбат. В ходе лечения и реабилитации выяснилось, что ещё повреждены органы слуха, и одно ухо перестало слышать. Бывает, что он может что-то недослышать, что объясняет и его своеобразную манеру говорить немного громче окружающих. Боевое ранение Архицкого и частичная утрата им слуха – не секрет. Сам он старается быть невозмутимым по этому поводу – ведь это не порок, а жизненное состояние, которое он старается не замечать и быть, как все.
Так вот, во время рассмотрения дополнительной повестки дня Андрей Георгиевич не расслышал, какой её пункт рассматривается, и получилось так, что задал вышедшему к сцене заместителю губернатора Юрию Филипенко вопрос, относящийся к следующей позиции повестки дня... Что тут началось! Слово мгновенно предоставили Геннадию Селебину, который в своей уже привычно оголтелой манере стал хамить: мол, у Архицкого заторможенность головного мозга, он не понимает что говорит, и надо вообще лишить его слова… Зал оживился, послышались смешки, хихиканья и язвительные бормотания, сзади кто-то загоготал, у многих нарисовались улыбочки на лицах. Произошедшее явно позабавило публику. Лишь немногие напряглись в возмущении пошлостью сцены.
Полчаса назад присутствующие со скорбными лицами чтили защитников Отечества, а тут, над таким же защитником Отечества был устроено действо, больше напоминавшее глумление. Однако никто даже не попытался оборвать и поставить на место хама, который по своему реноме и близко с Архицким не стоял. И мне стало стыдно и горько за высокое собрание.
Возникли риторические вопросы: а судьи кто?... и когда участники заседания были более искренними в своём поведении – в самом начале сессии, когда стояли с лицами, наполненными скорбью, или теперь, когда появилась возможность повеселиться? Вся патетика была перечёркнута. То ли маски по какой-то причине оказались по неосторожности сброшены, то ли присутствующие не ведали, что творили. Точку в моих размышлениях поставил губернатор, когда сказал, что пусть говорят, что считают нужным, а то скучно будет сюда ходить…
Меня поразила реакция Андрея Георгиевича – он понял, что ошибся, и, несмотря на издевательскую манеру в исполнении отдельных присутствующих, сохранил спокойствие, а когда рассматривался следующий вопрос повестки дня, вновь повторил свой вопрос.
Произошедшее на заседании стало закономерным результатом организации работы Брянской областной думы. На протяжении всего года работы нынешнего созыва мне периодически приходилось акцентировать внимание руководства законодательного органа на недостатках в оргвопросах при проведении пленарных заседаний.
Стоит начать с того, что кому-то в голову взбрело рассадить депутатов в зале не по фракционному принципу, а в алфавитном порядке. Депутатов при этом даже не спросили. Соответственно, организовать фракционную работу на пленарном заседании физически нереально. Об этом я говорил председателю облдумы Валентину Субботу, однако никакой реакции не последовало.
Напрягает систематическая неразбериха в документах, загруженных в электронную систему, с которой депутат работает на сессии. То повестка не соответствует содержанию соответствующих пунктов электронной библиотеки рассматриваемых законов, то редакция закона может отличаться от той, с которой работали депутаты на заседаниях комитетов, то электронная повестка дня может разниться с бумажной (видимо, в последний момент вносились коррективы).
Безусловно, это рабочие моменты. Но если пойти на принцип, то, например, можно заявить, что депутаты не имеют в электронной системе соответствующих материалов к рассматриваемым вопросам, и за что они голосуют – одному богу известно. Ход ведения сессии будет сломан, придётся приводить в порядок электронные библиотеки рассматриваемых вопросов, переголосовывать... Принципиально это ничего не изменит, поэтому мы не поднимаем скандал, так как не занимаемся вредительством. И такое происходит уже не в первый раз.
Видимо, всё-таки стоит публично указывать на такие нарушения в рабочих документах, и показывать, что депутаты голосуют непонятно за что, демонстрируя некомпетентность отдельных персонажей, заседающих в руководящих органах облдумы…
По вопросам ведения заседаний я уже выступал на сессии и направлял в секретариат замечания по недостаткам работы депутатских пультов и электронной системы регистрации и голосования депутатов. Получил отписку за подписью зампреда облдумы Пронина, в которой сказано, что всё работает нормально, и проблем никаких нет.
Как нет? В ходе заседания, если не услышать, какой вопрос озвучил председательствующий, электронная система никак не информирует присутствующих, какой вопрос повестки рассматривается, и идентифицировать его не представляется возможным. Как раз на этом и споткнулся Архицкий.
А если вносятся изменения в повестку дня, как это было в прошлый четверг, когда исключили вопрос уже из дополнительной повестки, то запутаться немудрено... Не ведётся хронометраж выступлений, поэтому губернатор зачастую пользуется этим, и в нарушение регламента может десятки минут разглагольствовать. Система не даёт возможности взять слово по мотивам голосования, которое прописано в регламенте. Пару раз мне уже приходилось голосом прерывать ведение сессии, чтобы высказаться по мотивам голосования. Да, председатель думы мне его давал, но добиваться права выступить приходилось с нарушением порядка ведения сессии. А если потребуется взять слово по вопросам ведения заседания, то в президиуме могут сделать вид, что не заметили требование на выступление и не предоставить его, что и произошло на последней сессии. Я видел, что в президиуме заметили моё электронное требование, но оно не отражалось на публичном табло, и апеллировать к чему-либо уже сложно.
Так как такое происходит уже не первый раз, чтобы не быть голословным, специально сфотографировал пульт для голосования, на котором видно, что горит светодиод кнопки «по ведению». По окончании заседания по этому поводу публично высказал свой протест заместителю председателя облдумы Николаю Якушенко.
В Государственной Думе и заксобраниях иных регионов, чтобы исключить такие эксцессы, в руководстве законодательных органов обычно имеют своих представителей все фракции. А у нас «Единая Россия» очевидно путает руководящие органы облдумы с руководящими органами своей партконференции.
Евгений МЕЛЬНИК,
депутат Брянской областной думы,
секретарь Брянского обкома КПРФ.
Опубликовано в №43 (1557) газеты «Брянская правда» от 31 октября 2025 года.