Иван Павлович Рослый. Он брал канцелярию Гитлера

ОТ РЕДАКЦИИ «БРЯНСКОЙ ПРАВДЫ»: «Пламя над Тереком», «Выстоять и победить», «Последний привал в Берлине»... Лишь скромная частица из множества книг о Великой Отечественной войне… Почему же сегодня мы вспомнили именно о них?

Да потому, что в преддверии праздника нашего – Дня освобождения Брянщины от немецко-фашистских захватчиков – самое время вспомнить и о наших прославленных земляках, не щадя жизни своей, верой и правдой служивших Социалистическому Отечеству. А упомянутые книги об одном из них – Иване Павловиче Рослом, полководце, удостоенном звания Героя Советского Союза ещё до Великой Отечественной войны.

И.П. Рослый родился 15 (28) июня 1902 года на Брянщине, в селе Петрова Буда (ныне Гордеевского района), в крестьянской семье. После окончания средней школы работал заместителем председателя сельского Совета, секретарём комсомольской организации колхоза, заведующим избой-читальней.

В Красной Армии с 1924 года. Коммунист с 1925 года. В 1929 году окончил курсы политруков при Киевской пехотной школе, в 1937 году – курсы «Выстрел», в 1940 году – Военную академию имени М.В. Фрунзе. В 1939 году участвовал в освободительном походе советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию. Участник советско-финляндской войны 1939-40 годов...

Рассказывает однополчанин И.П. Рослого по 123-й ордена Ленина Лужской стрелковой дивизии Михаил Лощиц.

ЭКЗАМЕН СДАЛ НЕ ПО УЧЕБНИКУ…

В Военную академию имени М.В. Фрунзе майор Иван Рослый поступил с должности командира стрелкового батальона. Много лет перед этим служил на Дальнем Востоке – в 95-м стрелковом полку 32-й стрелковой дивизии.

Мечта основательно подучиться военному делу, расшить военный кругозор не покидала его с юности. Но в Москву он приехал только в тридцать пять. Учился запоем. «Меня нисколько не смущало, – писал Иван Павлович годы спустя, – что я в столь зрелом возрасте должен был, как курсант, жить в академическом общежитии, занимая там одну из ста кроватей с табуретом и половиной тумбочки».

Но закончить надлежащим образом курс обучения майору Рослому было не суждено. В конце 1939 года его неожиданно вызвал к себе заместитель начальника академии комдив Н.А. Верёвкин-Рахальский.

– Нам предложили, – без предисловий начал разговор Николай Андреевич, – направить одного из наиболее подготовленных слушателей на фронт, на Карельский перешеек. Выбор пал на вас, товарищ Рослый...

– Горжусь доверием, – со всей искренностью ответил майор Рослый, и через несколько дней – 31 декабря 1939 года – принял под своё командование 245-й стрелковый полк недавно сформированной 123-й стрелковой дивизии.

Именно этой дивизии удалось, наконец, прорвать потребовавшую от нас стольких жертв «линию Маннергейма». Случилось это 11 февраля 1940 года.

А еще через месяц Финляндия согласилась подписать мирный договор с СССР на наших условиях.

123-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, 245-й полк под командованием майора Рослого, игравший ключевую роль при прорыве мощнейшей линии укреплений, стал Краснознамённым. Ивану Павловичу присвоили сразу два звания – Героя Советского Союза и полковника. В Академии имени М.В. Фрунзе сочли, что их питомец достойно выдержал выпускные экзамены – отчитался не по карте, не на макете местности, а в ожесточённых боях. Полковник Рослый получил диплом с отличием.

В апреле 1940 года в Москве на самом высоком уровне обсуждались итоги советско-финляндской войны. Эти итоги вызывали большую тревогу, требовали неотложных мер для повышения боеготовности армии, коренных изменений в обучении и воспитании войск, их оснащении. Среди приглашённых для обстоятельного разговора, длившегося не один день, был и командир 245-го стрелкового полка. Сохранилась и в наши дни опубликована стенограмма выступления на совещании полковника Рослого. Говорил он о многом. Говорил с озабоченностью, даже с болью. Кое-что из сказанного им в то далекое время актуально прозвучало бы и сегодня.

Иван Павлович отмечал, в частности, что в Красной Армии нет пока надёжных, всесторонне подготовленных, способных на самостоятельные решения младших командиров. В годы Великой Отечественной войны, скажу об этом, забегая вперёд, толковые, ответственные сержанты и старшины у нас появились. А в послевоенные годы, не оказывая им надлежащего доверия, подменяя офицерами, мы по существу вновь вернулись на исходные позиции: роль младших командиров была принижена. Командир полка Рослый еще в начале сороковых предостерегал против этого.

Перед отъездом из Москвы полковника Рослого вызвал на беседу заместитель наркома обороны, начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Е.А. Щаденко. Правда, беседы в то время были лаконичными.

– Вы, товарищ Рослый, – услышал Иван Павлович буквально с порога, – назначены командиром 4-й стрелковой дивизии. После сдачи дел новому командиру полка в Выборге отправляйтесь на Кавказ. С передачей не затягивайте.

Как видим, полком Рослому довелось командовать чуть более трех месяцев. Но что это были за месяцы! Страна дорожила людьми, имеющими боевой опыт.

Ивану Павловичу тогда, конечно же, и в голову не могло прийти, что через пять лет ему вновь придётся командовать полком. На Красной площади. Под фронтовым штандартом. Как всё это было еще далеко, непредсказуемо, призрачно...

«МЕШОК ГЕНЕРАЛА РОСЛОГО»

Войну с Германией 4-я стрелковая дивизия встретила на границе. Правда, не на западной, а южной – с Турцией. Полковник Рослый дневал и ночевал в поле, обучая тысячи новобранцев.

Когда стало ясно, что Турция воевать против СССР не собирается, не готова к этому, 4-ю стрелковую перебросили на запад. 19 сентября 1941 года южнее Запорожья она влилась в состав 18-й армии, а 20-го уже приняла боевое крещение. По-разному складывались бои. Часто не в нашу пользу. Но и 4-ю немецкую горно-стрелковую дивизию, 2-ю и 4-ю румынские бригады питомцы полковника Рослого потрепали изрядно. Одних пленных было захвачено более тысячи – показатель для начальных месяцев войны серьёзный.

И всё же горького, печального тогда было намного больше. Вскоре неблагоприятным для нас ходом событий дивизия И.П. Рослого, уже генерал-майора, вместе с другими войсками была оттеснена на Кавказ. Здесь Иван Павлович в конце августа 1942 года вступил в командование 11-м гвардейским стрелковым корпусом, сформированным в тех краях.

События на южном крыле советско-германского фронта развивались трагически. Истекал кровью Сталинград. Параллельно гитлеровцы решали «проблему» Кавказа – проблему нефти. Пленный обер-лейтенант, которого Рослый допрашивал лично, передавал то, что слышал от командира своей 370-й пехотной дивизии: Владикавказ (Орджоникидзе) должен быть взят 5-го, Грозный – 8-го, Баку – 25 сентября.

Бои были жесточайшими. И.П. Рослый всю жизнь хранил обращение военного совета Северной группы войск Закавказского фронта, в котором выражалась благодарность личному составу 11-го гвардейского стрелкового корпуса за исключительную стойкость, проявленную под Моздоком.

Потерпев неудачу в районе Моздока и Эльхотово, противник решил изменить направление удара, перенацелив усилия на район Нальчика. 37-я армия, занимавшая там оборону на фронте 120 километров без танков и резервов, не устояла перед напором крупных танковых масс врага и стала отходить к северным отрогам Главного Кавказского хребта. Из-под Нальчика гитлеровцы двинули свои танковые колонны на восток, в общем направлении на Владикавказ (Орджоникидзе). Врага, рвущегося к столице Северной Осетии, нужно было остановить любой ценой. Иначе дорога на Грозный, Махачкалу и далее на Баку была бы открытой. Часть сил противник мог бы направить и через Крестовый перевал на Тбилиси.

27 октября 11-й гвардейский корпус под командованием генерал-майора И.П. Рослого был поднят командующим Северной группой войск по тревоге. Полученные корпусом перед этим наступательные задачи отменялись. Теперь предстояло занять внешний обвод Орджоникидзе и не пустить врага в город, а также наглухо закрыть Саурское ущелье.

Гитлеровцы, бросив на позиции корпуса 13-ю и 23-ю танковые дивизии, румынскую 2-ю горнострелковую дивизию, полк «Бранденбург», другие части, стремились проломить в нашей обороне хотя бы узкий коридор, не заботясь о флангах. Комкор И.П. Рослый одним из первых понял авантюрность замыслов врага и начал настойчиво стучаться в двери вышестоящих штабов. Он доказывал, что успехи гитлеровцев мнимы: вклиниваясь в нашу оборону, противник загоняет сам себя в ловушку, в своеобразный «мешок» длиною 18-20 и шириною не более 3-4 километров. «Мешок» этот, как всегда убедительно доказывал Рослый, можно и нужно завязать.

Идея комкора Рослого, рассчитанная на быстрый и решительный контрудар, была поддержана. В корпус прибыли командующий Северной группой войск генерал И.И. Масленников и командующий Закавказским фронтом генерал И.В. Тюленев. К нанесению контрудара, кроме 11-го гвардейского корпуса, были привлечены другие соединения и части. «Мешок» удалось-таки завязать, причём весьма надёжно. У стен Владикавказа (Орджоникидзе) гитлеровские танки, оказавшиеся в западне, развернулись на 180 градусов и начали поспешный отход. Пять суток не стихал грохот сражения. Только убитыми враг потерял более 5 тысяч солдат и офицеров. В наши руки попало 140 немецких танков, 7 бронемашин, 70 орудий, в том числе 36 – большой мощности, 2350 автомобилей и много других трофеев.

19 ноября по радио, а 20 ноября в газетах о разгроме врага под Орджоникидзе сообщало Совинформбюро. Именно 19 ноября 1942 года, как мы знаем, началось наше контрнаступление под Сталинградом. Героические защитники Кавказа словно слали боевой привет сталинградцам. В исторической литературе те события позднее назовут «мешком генерала Рослого». Это был впечатляющий образец военного искусства, которым всё больше и больше овладевали наши военачальники.

Из корпуса генерала И.П. Рослого, отметим, впоследствии вышло немало видных военачальников. В ходе боев под Моздоком по настоянию Ивана Павловича командиром 8-й гвардейской стрелковой бригады, к примеру, был назначен полковник И.Г. Павловский. Когда Павловский был уже генералом армии, главнокомандующим Сухопутными войсками, у меня с ним состоялась беседа о Рослом.

– Вместе мы служили менее двух месяцев, – сказал тогда Иван Григорьевич. – Но Рослого я запомнил на всю жизнь. Это был весьма проницательный человек, мудрый, решительный и в то же время осмотрительный командир. Благодаря таким мы и выиграли войну.

ПОСЛЕДНИЙ ШТУРМ

Боевой путь генерала Рослого пролегал по югу страны. Краснодар, Сталино (Донецк), Молдавия. Но после Ясско-Кишинёвской операции 5-я ударная армия, в состав которой был включён стрелковый корпус, возглавляемый генерал-майором И.П. Рослым, – 9-й Краснознамённый, была направлена в самый центр советско-германского фронта.

В конечном итоге Ивану Павловичу выпало то, о чём с сорок первого мечтал, конечно же, не только он: штурмовать логово врага. «23 апреля, – отмечал в «Воспоминаниях и размышлениях» Г.К. Жуков, – наибольшего успеха в штурме Берлина добился 9-й стрелковый корпус под командованием Героя Советского Союза И.П. Рослого. Воины этого корпуса решительным штурмом овладели Карлсхорстом, частью Копеника и, выйдя к Шпрее, с ходу форсировали её».

При штурме Ангальского вокзала Рослый невольно вспомнил бои на Карельском перешейке. И здесь опорный пункт врага на подступах к правительственным кварталам был сильно укреплён. Иван Павлович распорядился на каждое окно, каждый проём в стене выделить по артиллерийскому орудию. Вскоре вокзал остался в тылу наших войск.

1 мая 1945 года корпус тремя дивизиями – 230-й, 248-й и 301-й стрелковыми – вышел к имперской канцелярии, зданию, напоминающему крепость. Оно было построено уже при Гитлере и должно было даже внешним видом подавлять каждого, кто его видел, олицетворять вечность, незыблемость «тысячелетнего» рейха.

Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. «Каждый шаг, каждый кусок земли здесь яснее всяких слов, – писал маршал Г.К. Жуков, – свидетельствовали, что на подступах к имперской канцелярии и рейхстагу, в самих этих зданиях борьба шла не на жизнь, а на смерть».

Канцелярия была взята. Над этим дымящимся сооружением, как и над рейхстагом, было поднято множество красных флагов и флажков.

«Через главный вход, – вспоминал после Победы Иван Павлович Рослый об осмотре здания, – прошли в просторный вестибюль. Длинная анфилада мрачных комнат кончалась круглым залом. Высокие, украшенные бронзой двери вели из зала в кабинет Гитлера – огромное помещение, в конце которого стоял большой письменный стол, а в углу – громадный глобус на подставке из полированного дерева... На полу лежали клочья дорогих гобеленов, осколки хрусталя и фарфора, россыпи железных крестов...»

Свершилось то, что непременно должно было свершиться.

***

Командующего 1-м Белорусским фронтом маршала Г.К. Жукова генералу И.П. Рослому выпало видеть нечасто. И только однажды командующий заслушал его лаконичный доклад о замысле боя, особенностях боевого порядка корпуса. Заслушал, уточнив некоторые детали, и одобрил. Но, видимо, командир 9-го стрелкового корпуса запомнился полководцу. Когда зашла речь о подготовке Парада Победы, Георгий Константинович командиром сводного полка 1-го Белорусского фронта без раздумий назначил генерал-лейтенанта Ивана Павловича Рослого.

Мемориальная доска в Одессе.

После прохождения торжественным маршем по Красной площади командиры сводных полков собрались у Мавзолея. Стояли молча. Каждый думал о чём-то своём. «Мне тогда, – рассказывал о сугубо личном, самом сокровенном Иван Павлович, – вспомнились родное брянское село – Петрова Буда, отец, Павел Игнатьевич, мать, Прасковья Семёновна. Они с утренней зари до вечерней трудились на земле. Трудом, бесконечным, изматывающим, требующим полной самоотдачи, была пронизана и вся моя жизнь. Но ради тех минут высшего торжества, которые я испытал на Параде Победы, стоило жить...»

Михаил ЛОЩИЦ,
генерал-майор в отставке.
«Красная звезда»,
11 июля 2002 г.

P.S. После войны И.П. Рослый был назначен помощником командующего 11-й гвардейской армией Прибалтийского военного округа. В 1948 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова и с августа 1948 года командовал 16-м гвардейским стрелковым корпусом. В марте 1957 года был назначен 1-м заместителем командующего войсками Прикарпатского военного округа по вузам. С 1961 года – в отставке.

Иван Павлович Рослый скончался 15 октября 1980 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Опубликовано в № 37 (1245) газеты «Брянская правда» от 13 сентября 2019 года.