Дата в истории. Карл Маркс. «Буревестник эпохи коммунизма»

5 мая 1818 года родился гений, который сумел по-новому взглянуть на окружающий мир, на природу, общество, открыв истинные законы их развития и познания, объединив их в своём величественном ученье – марксизме. Даже противники Маркса признают замечательную последовательность и цельность его взглядов, дающих в совокупности современный материализм и современный научный социализм, как теорию и программу рабочего движения всех цивилизованных стран мира.

К 1844-1845 гг. сложились материалистические взгляды Маркса в борьбе и противостоянии господствующему идеализму Гегеля. “Для Гегеля – писал Маркс – процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель) действительного... У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней”. В полном соответствии с этой материалистической философией Маркса и излагая её, Фр. Энгельс писал в работе «Анти-Дюринге», с которой Маркс ознакомился в рукописи:“Единство мира состоит не в его бытии, а в его материальности, которая доказывается... долгим и трудным развитием философии и естествознания... Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос, что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они – продукты человеческого мозга и что сам человек – продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собою разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счёте тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей... Гегель был идеалист, т. е. для него мысли нашей головы были не отражениями, более или менее абстрактными, действительных вещей и процессов, а, наоборот, вещи и развитие их были для Гегеля отражениями какой-то идеи, существовавшей где-то до возникновения мира”. Маркс решительно отвергал не только идеализм, всегда связанный так или иначе с религией, но и распространённые взгляды Юма и Канта, агностицизм, критицизм, позитивизм в различных видах, считая подобную философию “реакционной” уступкой идеализму и в лучшем случае “стыдливым пропусканием через заднюю дверь материализма, изгоняемого на глазах публики”.

В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение свободы к необходимости: “слепа необходимость, пока она не сознана. Свобода есть сознание необходимости, признание объективной закономерности природы и диалектического превращения необходимости в свободу (наравне с превращением непознанной, но познаваемой, “вещи в себе” в “вещь для нас”, “сущности вещей” в “явления”). Основным недостатком “старого” материализма Маркс и Энгельс считали то, что этот материализм был “преимущественно механическим”, не учитывал новейших достижений науки, был неисторичен, недиалектичен, не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; то, что он “сущность человека” “старый” материализм понимал абстрактно, а не как “совокупность” (определённых конкретно-исторически) “всех общественных отношений” и потому такие “материалисты” только “объясняли” мир, тогда когда дело идёт об “изменении” его, т. е. не понимали значения “революционной практической деятельности”.

Сердцевиной ученья Маркса является его диалектичность. Гегелевскую диалектику, как самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим приобретением классической немецкой философии. Всякую иную формулировку принципа развития, эволюции, они считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и в обществе. “Мы с Марксом были едва ли не единственными людьми, поставившими себе задачу спасти от разгрома сознательную диалектику и перевести её в материалистическое понимание природы. Природа есть подтверждение диалектики, и как раз новейшее естествознание показывает, что это подтверждение необыкновенно богатое, накопляющее ежедневно массу материала и доказывающее, что дела обстоят в природе в последнем счёте диалектически, а не метафизически”.

Великая и основная мысль состоит в том, что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются. Для диалектической философии Маркса нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всём и во всём видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу. Таким образом, диалектика, по Марксу, есть “наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления”.

Диалектика, в понимании Маркса, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию. Развитие – это как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе (“отрицание отрицания”), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; превращение количества в качество; столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления, связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения.

Таковы некоторые черты диалектики Маркса, как наиболее содержательного учения о развитии.

Сознание непоследовательности, односторонности “старого” материализма привело Маркса к убеждению в необходимости “согласовать науку об обществе с материалистическим основанием и перестроить её соответственно этому основанию”. Если материализм вообще объясняет сознание из бытия, а не обратно, то в применении к общественной жизни человечества материализм требовал объяснения общественного сознания из общественного бытия. “Технология, – говорит Маркс, – вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений”. Формулировку основных положений материализма, распространённого на человеческое общество и его историю, Маркс дал в предисловии к сочинению «К критике политической экономии» в следующих словах:

“В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли независящие, отношения – производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил.

Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением этого – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним.

Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по её сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями"...

Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений, устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-первых, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-вторых, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественно-исторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций. Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, – на всё это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

Стремления одних членов данного общества идут в разрез с стремлениями других, общественная жизнь полна противоречий. История показывает нам борьбу между народами и обществами, а также внутри них, а кроме того ещё смену периодов революции и реакции, мира и войн, застоя и быстрого прогресса или упадка. Всё это общеизвестно. Марксизм открыл закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, создав теорию классовой борьбы. Источником противоречивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается. “История всех до сих пор существовавших обществ, – писал Маркс в «Коммунистическом Манифесте» (за исключением истории первобытной общины – добавляет впоследствии Энгельс), – была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов... Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается однако тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат”.

Следующее место из «Коммунистического Манифеста» Маркса показывает нам, какие требования объективного анализа положения каждого класса в современном обществе, в связи с анализом условий развития каждого класса, предъявлял Маркс общественной науке: “Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собою действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности; пролетариат же есть её собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти своё существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы: поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата”.

В ряде исторических сочинений Маркс дал блестящие и глубокие образцы материалистической историографии, анализа положения каждого отдельного класса и иногда различных групп или слоев внутри класса, показывая воочию, почему и как “всякая классовая борьба есть борьба политическая”.

Наиболее глубоким, всесторонним и детальным подтверждением и применением теории Маркса является его экономическое учение.

“Конечной целью моего сочинения – говорит Маркс в предисловии к «Капиталу» – является открытие экономического закона движения современного общества”, т. е. капиталистического, буржуазного общества. Исследование производственных отношений данного, исторически определенного, общества в их возникновении, развитии и упадке – таково содержание экономического учения Маркса.

В своем основном труде «Капитал» Маркс с атомарной скрупулёзностью рассматривает весь процесс создания товара и его стоимости.

Он отмечает, что производство товаров есть система общественных отношений, при которой отдельные производители созидают разнообразные продукты (общественное разделение труда), и все эти продукты приравниваются друг к другу при обмене. Следовательно, тем общим, что есть во всех товарах, является не конкретный труд определённой отрасли производства, не труд одного вида, а абстрактный человеческий труд, человеческий труд вообще. Вся рабочая сила данного общества, представленная в сумме стоимостей всех товаров, является одной и той же человеческой рабочей силой: миллиарды фактов обмена доказывают это. И, следовательно, каждый отдельный товар представляется лишь известной долей общественно необходимого рабочего времени. Величина стоимости определяется количеством общественно необходимого труда или рабочим временем, общественно необходимым для производства данного товара, данной потребительной стоимости. “Приравнивая свои различные продукты при обмене один к другому, люди приравнивают свои различные виды труда один к другому. Они не сознают этого, но они это делают”.

Проанализировав детально характер труда, воплощённого в товарах, Маркс переходит к анализу формы стоимости и денег. Главной задачей Маркса является при этом изучение происхождения денежной формы стоимости, изучение исторического процесса развёртывания обмена, начиная с отдельных, случайных актов его: данное количество одного товара обменивается на данное количество другого товара, вплоть до всеобщей формы стоимости, когда ряд различных товаров обменивается на один и тот же определённый товар, и до денежной формы стоимости, когда этим определённым товаром, всеобщим эквивалентом, является золото. “Деньги предполагают известную высоту товарного обмена. Различные формы денег – простой товарный эквивалент или средство обращения или средство платежа, сокровище и всемирные деньги – указывают, смотря по различным размерам применения той или другой функции, по сравнительному преобладанию одной из них, на весьма различные ступени общественного процесса производства”.

На известной ступени развития товарного производства деньги превращаются в капитал. И если формулой товарного обращения было: Т (товар) – Д (деньги) – Т (товар), т. е. продажа одного товара для покупки другого, то общей формулой капитала является другая формула: Д – Т – Д*, т. е. покупка для продаж, но уже с прибылью. Прибавочной стоимостью называет Маркс это возрастание первоначальной стоимости денег, пускаемых в оборот. Факт этого “роста” денег в капиталистическом обороте общеизвестен. Именно этот “рост” превращает деньги в капитал, как особое, исторически определённое, общественное отношение производства. Прибавочная стоимость не может возникнуть из товарного обращения, ибо оно знает лишь обмен эквивалентов, не может возникнуть и из надбавки к цене, ибо взаимные потери и выигрыши покупателей и продавцов уравновесились бы, а речь идёт именно о массовом общественном явлении, а не об индивидуальном. Чтобы получить прибавочную стоимость, “владелец денег должен найти на рынке такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости”, такой товар, процесс потребления которого был бы в то же самое время процессом создания стоимости. И такой товар существует. Это – рабочая сила человека. Потребление её есть труд, а труд создаёт стоимость. Владелец денег покупает рабочую силу по её стоимости, определяемой, подобно стоимости всякого другого товара, общественно-необходимым рабочим временем, необходимым для её производства (т. е. стоимостью содержания рабочего и его семьи). Купив рабочую силу, владелец денег вправе потреблять её, т. е. заставлять её работать целый день, скажем, 12 часов. Между тем рабочий в течение 6 часов (“необходимое” рабочее время) создаёт продукт, окупающий его содержание, а в течение следующих 6 часов (“прибавочное” рабочее время) создаёт неоплаченный капиталистом “прибавочный” продукт или прибавочную стоимость.

В высшей степени важным и новым является у Маркса анализ накопления капитала, т. е. превращения части прибавочной стоимости в капитал, употребление её не на личные нужды или причуды капиталиста, а на новое производство.

Накопление капитала, ускоряя вытеснение рабочих машиной, создавая на одном полюсе богатство, на другом нищету, порождает и так называемую “резервную рабочую армию”, “относительный избыток” рабочих или “капиталистическое перенаселение”, принимающее чрезвычайно разнообразные формы и дающее возможность капиталу чрезвычайно быстро расширять производство.

Историческую тенденцию капиталистического накопления Маркс характеризует в следующих знаменитых словах: “Экспроприация непосредственных производителей производится с самым беспощадным вандализмом и под давлением самых подлых, самых грязных, самых мелочных и самых бешеных страстей. Частная собственность, добытая трудом собственника, основанная, так сказать, на срастании отдельного независимого работника с его орудиями и средствами труда, вытесняется капиталистической частной собственностью, которая покоится на эксплуатации чужой, но формально свободной рабочей силы... Теперь экспроприации подлежит уже не рабочий, сам ведущий самостоятельное хозяйство, а капиталист, эксплуатирующий многих рабочих. Эта экспроприация совершается игрой имманентных законов самого капиталистического производства, путём централизации капиталов. Один капиталист побивает многих капиталистов. Рука об руку с этой централизацией или экспроприацией многих капиталистов немногими развивается кооперативная форма процесса труда во всё более и более широких, крупных размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономизирование всех средств производства путем употребления их как средств производства комбинированного общественного труда, вплетение всех народов в сеть всемирного рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима. Вместе с постоянно уменьшающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого процесса превращения, возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем и возмущения рабочего класса, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьёт час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют”.

Из предыдущего видно, что неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперёд всё более и более быстро и проявляющееся в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, – вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма. Интеллектуальным и моральным двигателем, физическим исполнителем этого превращения является воспитываемый самим капитализмом пролетариат. Его борьба с буржуазией, проявляясь в различных и всё более богатых содержанием формах, неизбежно становится политической борьбой, направленной к завоеванию политической власти пролетариатом в форме диктатуры пролетариата. Обобществление производства не может не привести к переходу средств производства в собственность общества, к “экспроприации экспроприаторов”. Громадное повышение производительности труда, сокращение рабочего дня, замена остатков, руин мелкого, примитивного, раздробленного производства коллективным усовершенствованным трудом – вот прямые последствия такого перехода.

Классовая борьба, порождаемая экономическим движением общества, неизбежно скажется и на судьбе государства. Государство, это организованное насилие, возникло на известной ступени развития общества, когда общество раскололось на непримиримые классы, когда оно не могло бы существовать без “власти”, стоящей якобы над обществом и до известной степени обособившейся от него. Возникая внутри классовых противоречий, государство становится “государством сильнейшего, экономически господствующего класса, который при его помощи делается и политически господствующим классом и таким путём приобретает новые средства для подчинения и эксплуатации угнетенного класса. Так, античное государство было, прежде всего, государством рабовладельцев для подчинения рабов, феодальное государство – органом дворянства для подчинения крепостных крестьян, а современное представительное государство является орудием эксплуатации наёмных рабочих капиталистами”. Даже самая свободная и прогрессивная форма буржуазного государства, демократическая республика, нисколько не устраняет этого факта, а лишь меняет форму его (связь правительства с биржей, подкупность – прямая и косвенная – чиновников и печати и т. д.). Социализм, ведя к уничтожению классов, тем самым ведёт и к уничтожению государства. “Первый акт, – пишет Энгельс в «Анти-Дюринге», – с которым государство выступает действительно как представитель всего общества – экспроприация средств производства в пользу всего общества, – будет в то же время его последним самостоятельным актом, как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения будет становиться в одной области за другой излишним и прекратится само собой. Управление людьми заменится управлением вещами и регулированием производственного процесса. Государство не будет “отменено”, оно отомрёт”.

“Общество, которое организует производство на основе свободных и равных ассоциаций производителей, поставит государственную машину туда, где ей тогда будет место: в музей древностей, рядом с веретеном и бронзовым топором”. (Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»).

Наконец, по вопросу об отношении социализма Маркса к мелкому крестьянству, которое останется в эпоху экспроприации экспроприаторов, необходимо указать на заявление Энгельса, выражающего мысли Маркса: “Когда мы овладеем государственной властью, мы не будем и думать о том, чтобы насильственно экспроприировать мелких крестьян (всё равно, с вознаграждением или нет), как это мы вынуждены будем сделать с крупными землевладельцами. Наша задача по отношению к мелким крестьянам будет состоять прежде всего в том, чтобы их частное производство и частную собственность перевести в товарищескую, но не насильственным путём, а посредством примера и предложения общественной помощи для этой цели. И тогда у нас, конечно, будет достаточно средств, чтобы доказать крестьянину все преимущества такого перехода, преимущества, которые и теперь уже должны быть ему разъясняемы” (Энгельс: «К аграрному вопросу на Западе»).

Выяснив ещё в 1844-1845 гг. один из основных недостатков “старого” материализма, состоящий в том, что он не умел понять условий и оценить значения революционной практической деятельности, Маркс в течение всей своей жизни, наряду с теоретическими работами, уделял неослабное внимание вопросам тактики классовой борьбы пролетариата. Основную задачу тактики пролетариата Маркс определял в строгом соответствии со всеми посылками своего материалистически-диалектического миросозерцания. Лишь объективный учёт всей совокупности взаимоотношений всех без исключения классов данного общества, а, следовательно, и учёт объективной ступени развития этого общества и учёт взаимоотношений между ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются не в статическом, а в динамическом виде, т. е. не в неподвижном состоянии, а в движении. Движение в свою очередь рассматривается не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего. На каждой ступени развития, в каждый момент тактика пролетариата должна учитывать эту объективно неизбежную диалектику человеческой истории, с одной стороны, используя для развития сознания, силы и боевой способности передового класса эпохи политического застоя или черепашьего, так называемого “мирного”, развития, а с другой стороны, ведя всю работу этого использования в направлении “конечной цели” движения данного класса и создания в нём способности к практическому решению великих задач.

Два рассуждения Маркса особенно важны в данном вопросе, одно из «Нищеты философии» по поводу экономической борьбы и экономических организаций пролетариата, другое из «Коммунистического Манифеста» по поводу политических задач его. Первое гласит: “Крупная промышленность скопляет в одном месте массу неизвестных друг другу людей. Конкуренция раскалывает их интересы. Но охрана заработной платы, этот общий интерес по отношению к их хозяину, объединяет их одной общей идеей сопротивления, коалиции... Коалиции, вначале изолированные, формируются в группы, и охрана рабочими их союзов против постоянно объединенного капитала становится для них более необходимой, чем охрана заработной платы... В этой борьбе – настоящей гражданской войне – объединяются и развиваются все элементы для грядущей битвы. Достигши этого пункта, коалиция принимает политический характер”.

Здесь перед нами программа и тактика экономической борьбы и профессионального движения на несколько десятилетий, для всей долгой эпохи подготовки сил пролетариата “для грядущей битвы”. С этим надо сопоставить многочисленные указания Маркса и Энгельса на примере английского рабочего движения, как промышленное “процветание” вызывает попытки “купить рабочих”, отвлечь их от борьбы, как это процветание вообще “деморализует рабочих”, как “обуржуазивается” английский пролетариат – “самая буржуазная из всех наций” (английская) “хочет, видимо, привести дело в конце концов к тому, чтобы рядом с буржуазией иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат”; как исчезает у него “революционная энергия”; как придётся ждать более или менее долгое время “избавления английских рабочих от их кажущегося буржуазного развращения”; как недостаёт английскому рабочему движению “пыла чартистов”; как английские вожди рабочих создаются по типу серединки “между радикальным буржуа и рабочим”; как, в силу монополии Англии и пока эта монополия не лопнет, “ничего не поделаешь с британскими рабочими”. Тактика экономической борьбы в связи с общим ходом (и исходом) рабочего движения рассматривается здесь с широкой, всесторонней, диалектической, истинно революционной точки зрения.

«Коммунистический Манифест» о тактике политической борьбы выдвинул основное положение марксизма: «коммунисты борются во имя ближайших целей и интересов рабочего класса, но в то же время они отстаивают и будущность движения”. В знаменитом обращении Интернационала от 9 сентября 1870 г. Маркс предупреждал французский пролетариат против несвоевременного восстания, но, когда оно всё же наступило (1871 г.), Маркс с восторгом приветствовал революционную инициативу масс, “штурмовавших небо”. Поражение революционного выступления в этой ситуации, как и во многих других, было, с точки зрения диалектического материализма Маркса, меньшим злом в общем ходе и исходе пролетарской борьбы, чем отказ от занятой позиции, сдача без боя: такая сдача деморализовала бы пролетариат, подрезала бы его способность к борьбе. Вполне оценивая использование легальных средств борьбы в эпохи политического застоя и господства буржуазной легальности, Маркс в 1877-1878 г., после того как издан был исключительный закон против социалистов, резко осуждал “революционную фразу”, но не менее, если не более, резко обрушивался на оппортунизм, овладевший тогда на время официальной социал-демократической партией, не проявившей сразу стойкости, твёрдости, революционности, готовности перейти к нелегальной борьбе в ответ на исключительный закон.

Таково вкратце изложение сути марксизма – подлинно научного ученья, научность которого подтверждена всем ходом исторического развития общества. Особым примером верности ученья К. Маркса стала победа героического российского пролетариата в октябре 1917 года и завоевания им политической власти, создания первого в мире пролетарского государства в форме диктатуры пролетариата. За ней последовали и другие. В нашу эпоху идеи марксизма сохраняют свою актуальность. Идеям К. Маркса, развитым В.И. Лениным, следуют сейчас сотни миллионов трудящихся, многие коммунистические и рабочие партии. Вот почему рождение марксизма следует отнести к самым выдающимся событиям мировой истории. Пламенный призыв “Пролетарии всех стан, соединяйтесь!” и поныне остаётся боевым лозунгом рабочего движения.

Более века марксизм остаётся главным теоретическим фундаментом и идеологическим оружием русских и российских коммунистов в их политической борьбе. Опираясь на это ученье коммунисты не только России, но и многих стран мира, добились знаменательных побед в борьбе за счастливое будущее. Под знаменем этого учения человечество с исторической неизбежностью построит новое общество братства и свободы, имя которому коммунизм.

И.И. Никитчук, Председатель ЦС РУСО, д.т.н.